КОМПАС
— Я служил коком на буксире в Таллинском порту. Немцы
намеревались угнать буксир в Щецин, и мы, члены команды, стали советоваться
между собой, что делать. Капитан, боцман и несколько матросов решили уйти на
буксире в Швецию. Я хотел остаться в Таллине. Двадцать шестого августа я в
последний раз вышел на работу, получил на складе паек на девять человек и
тридцать пять литров вишневого ликера. Мы поделили все это между собой,
пожелали друг другу доброго пути и скрылись — они в Швецию, я в Нымме.
За желтыми шелковыми занавесками — мертвенно-бледная
полярная ночь, чашки с кофе стоят в узком овале света, который отбрасывает
настольная лампа, стенные часы над письменным столом в простенке между двумя
иллюминаторами показывают полночь. Рядом с часами вмонтированы репиторы гирокомпаса
и тахометра — указателя оборотов двигателя, соединенные с маткой гирокомпаса и
машинным тахометром. За исключением этих трех приборов только герметические
затворы на иллюминаторах и дверях напоминают о том, что мы на корабле, а не в
дорогой гостинице. Кресло, рабочий стол, журнальный столик, за которым, случается,
проводят пресс-конференции, буфет с холодильником и высокими стаканами для
виски, дверь в спальню, обставленную с учетом за-{52}просов семейной жизни,
просторная ванная. Над нами часть ходового мостика с правым бортовым крылом и
установленными на нем массивным прожектором и сигнальным огнем. Когда мы
проходим сквозь плотные клочья тумана, занавески на боковых иллюминаторах
начинают зеленовато отсвечивать. Это угловая каюта, из ее иллюминаторов
открывается вид вперед и вправо.
— Ночи я проводил у своего одноклассника, днем скрывался в
«Виктории Палас».
Сигаретный дым тонкой струйкой поднимается под потолок, где
невидимый сквозняк мгновенно втягивает его в вентиляционные трубы. «Виктория
Палас» называется сейчас кинотеатром «Выйт».
— Мы сидели в кино и, кажется, уже по третьему разу смотрели
Холли Хольцман в «Белой мечте». Потом этот фильм шел на наших экранах под
названием «Снежная фантазия». Неожиданно в зале зажгли свет, и контролер
сказал, что фильм дальше показывать не будут. Когда мы вышли на улицу...
Подожди, я только взгляну, — бросает Халдор уже с порога и скрывается за
дверью.
В движении корабля ничего не изменилось, тишина стирает в
сознании далекие звуки работающего двигателя, в углах комнаты она сгустилась в
уютный полумрак, уплотнилась в дымящихся чашках кофе. Но на переборке над
опустевшим креслом Халдора с безумной скоростью вращается картушка гирокомпаса.
— Рыбак, бес ему в ребро! — показывает штурман на едва
заметный огонек прямо у нас под бортом. — Откуда он только взялся!..
На экране радара появляются обманчивые облака и зеленоватый
лунный свет. Идет дождь.
— Я останусь на мостике, — говорит Халдор, — выключи радио.
В каюте Фрэнк Синатра вполголоса грезит о святых. Я допиваю
свой кофе, выключаю радио, разговор окончен.